- При таком законе,- с улыбкой сказала баронесса,- наши милые хозяева уже успели бы благополучно подняться на две ступени и готовились бы вступить на третью.
- Им повезло,- сказал граф,- для них смерть добровольно сделала то, что консистории обычно делают лишь с неохотой.
- Оставим умерших в покое,- сказала Шарлотта, и глаза ее приняли серьезное выражение.
- Почему? - спросил граф.- Ведь мы можем почтить их память. Они были настолько скромны, что удовольствовались несколькими годами и оставили по себе много хорошего.
- Если бы только,- с подавленным вздохом сказала баронесса,- не приходилось в подобных случаях жертвовать лучшими годами жизни.
- Да,- ответил граф,- от этого можно было бы впасть в отчаяние, если бы в жизни вообще надежды не сбывались так редко. Дети не исполняют того, что обещали; молодые люди - лишь в весьма редких случаях, а если они и сдерживают обещание, то свет не исполняет того, что обещал им.
Шарлотта, довольная, что разговор принимает другое направление, весело заметила:
- Ну, что же! Нам и без того приходится быстро привыкать к тому, что благополучием пользуешься в жизни лишь время от времени и не в полной мере.
- Как бы то ни было,- сказал граф,- вам на долю и в прошлом выпало много хорошего. Я вспоминаю годы, когда вы с Эдуардом составляли самую красивую пару при дворе; теперь уже нет и в помине ни таких блистательных дней, ни таких запоминающихся образов. Когда вы танцевали, все глаза бывали обращены на вас, прикованы к вам, а вы только смотрели друг на друга, как в зеркало,
- С тех пор так много изменилось,- сказала Шарлотта,- что скромность уже не возбраняет нам слушать эти похвалы,
- И все-таки,- продолжал граф,- я нередко порицал Эдуарда в душе за то, что он не был настойчивее,- ведь при всех своих странностях его родители уступили бы в конце концов, а выиграть десять лет - это не шуточное дело.
- Я должна заступиться за него,- перебила баронесса.- Шарлотта тоже не без вины, она тоже поглядывала по сторонам, и хотя всем сердцем любила Эдуарда и втайне прочила его себе в супруги, все же - и я была тому свидетельницей - она порою страшно мучила его, так что его легко удалось склонить к злополучному решению - отправиться в путешествие, удалиться, отвыкнуть от нее.
Эдуард кивнул головой, словно благодаря ее за заступничество,
- Но вот что я должна прибавить в извинение Шарлотте,- продолжала баронесса.- Человек, в ту пору добивавшийся ее руки, давно уже был всем известен как ее искренний поклонник, и все, кто знал его поближе, находили его гораздо более приятным, чем вы полагаете.
- Дорогая моя,- довольно живо заметил граф,- признайтесь, что он был вам не совсем безразличен и что Шарлотте следовало опасаться вас больше, чем всякой другой. По-моему, это в женщинах премилая черта: так долго сохранять привязанность к мужчине, что никакая разлука не может ни нарушить, ни истребить ее.
- Этим прекрасным свойством,- возразила баронесса,- мужчины обладают, пожалуй, в еще большей степени. Ио крайней мере, как я наблюдала, дорогой граф, над вами никто не имеет большей власти, чем женщина, к которой вы некогда были привязаны. Я сама видела, что просьбу одной такой дамы вы старались исполнить с гораздо большим рвением, чем если бы к вам обратилась за тем же подруга нынешней минуты.
- С таким упреком можно примириться,- ответил граф,- но первого мужа Шарлотты я не выносил из-за того, что он разъединил прекрасную пару, воистину предназначенную друг для друга самой судьбой, которой нечего было бы опасаться пятилетнего срока или помышлять о втором, а то еще и третьем союзе.
- Мы постараемся,- сказала Шарлотта,- наверстать упущенное.
- Так и надо,- сказал граф и продолжал с некоторой запальчивостью в тоне: - Ведь первый брак каждого из вас принадлежал к числу действительно неудачных браков, да, к сожалению, и вообще-то в браках - простите мне резкое слово - есть всегда что-то грубоватое: они портят отношения самые нежные, и все дело, собственно, лишь в неуклюжей самоуверенности, которой тешит себя, по крайней мере, одна из сторон. Остальное уж ясно само но себе, и, кажется, люди соединились только затем, чтобы каждый мог идти своей дорогой.
Тут Шарлотта, желавшая раз навсегда оборвать этот разговор, неожиданным замечанием переменила его направление. Цель ее была достигнута. Беседа приняла более общий характер,- в ней смогли участвовать оба супруга и капитан; даже для Оттилии нашелся повод высказать свое мнение, и за десертом все находились в самом лучшем расположении духа, с которым гармонировало и обилие плодов, поданных в изящных корзинках, и множество цветов, в пестром разнообразии красовавшихся в великолепных вазах.
Зашла речь и о новых участках парка, куда решено было отправиться тотчас же после обеда. Оттилия не принимала участия в прогулке под предлогом каких-то хозяйственных хлопот; на деле же она торопилась снова приняться за переписку купчей. Капитан занимал графа разговором; потом к ним примкнула и Шарлотта. Когда они уже поднялись на самую вершину и капитан любезно поспешил вернуться, чтобы принести план имения, граф сказал Шарлотте:
- Этот человек мне очень нравится. Он прекрасно и разносторонне образован. Во всем, что он делает, видна основательность и обдуманность. Деятельность, которой он занимается здесь, была бы и в высших сферах признана весьма полезной. |
