Явление седьмое
Евгения. Монах.
Евгения
(некоторое время стоит, вглядываясь в даль и вдруг завидев монаха)
Я спасена! Грешно тому не верить.
Вот он, моленный вестник, кто меня
Освободит от тягостных раздумий
И верный путь перстом укажет мне.
Ему открыться я во всем готова!
(Идет ему навстречу.)
Отец мой! Дай мне это обращенье,
Столь непривычным ставшее, теперь
Перенести с любовью на тебя!
Я о себе немногое скажу.
И не как умудренному годами,
А как посланцу присносущих сил
Тебе повем гнетущую печаль.
Монах
Откройся мне во всем чистосердечно!
Страдальца сводит промысел порой
С тем, в долг кому господь вменил - смягчать,
По мере сил, страдания людские.
Евгения
Не жалобы услышишь ты - загадку,
Оракул нужен мне, а не совет.
К двум целям ненавистным два пути
Открыты мне; один ведет направо,
Другой - налево. Так каким идти мне?
Монах
Не искушай меня! Негоже быть
Безвестным жребием.
Евгения
Нет - богоданным!
Монах
Насколько понял я тебя, твой взор
Возносится из бездны мрака к небу:
Иссякла воля в искрушенном сердце,
И ты решенья ждешь от горних сил.
Бывает так, что зиждущая мощь,
Для всех незримо, как бы ненароком,
На благо нам сплетает нить судеб,
Таинственно свою внушает волю
И неприметно к цели нас ведет.
Стократ блажен, кто это испытал!
Но требовать чудес - великий грех.
Нам бог велит хранить надежду в бедах.
О, если б я был послан божеством
Тебе поведать, в чем твое спасенье!
Но голос сердца моего молчит.
И если ты мне больше ничего
Не скажешь, наша встреча бесполезна.
Евгения
Корабль разбит. Страшась свирепых хлябий,
За щепку я хватаюсь. Вопреки
Неверию в спасенье - доскажу:
Я княжеского рода, а меня
Изгнанницей на острова увозят,
Коль скоро я не соглашусь на брак,
Лишающий меня высокой доли.
Ну, как теперь? Что скажет голос сердца?
Монах
Он промолчит, покуда трезвый разум
Свое бессилье не признает сам.
Ты краткие мне сведенья дала,
А потому ответ мой будет краток:
Два ненавистных жребия тебе
Даны на выбор. Взвесь их беспристрастно
И предпочти тот, что тебе простор
Дарует больший для достойных дел
И не стеснит стремленья твоего
Высокому призванию отдаться.
Евгения
Ты в брак мне не советуешь вступать?
Монах
В брак против совести и чувства - нет.
Ужель священник брак благословит,
Когда невесте он - что лечь в могилу?
Не вправе пастырь воссоединять
Несродное для непрерывных распрей.
Стремленье двух сердец в едином чувстве
Взаимную любовь навечно слить,
Пресуществлять порыв мгновенный в вечность -
Таков священника отрадный долг.
|
Евгения
Так за море на муки мне отбыть?
Монах
На утешенье страждущим, как ты.
Евгения
К лицу ли безутешной утешать?
Монах
Отвагу, твердый разум, светлый дух
Мне удалось прочесть в твоих чертах.
Они помогут и тебе и присным
Свой крест нести. И если бог сподобит
Тебя чужие искупать грехи
Безвинностью младенческой твоей,
Как существо из горних сфер, ты всюду
Внесешь отраду, где б ты ни была.
Плыви бесстрашно к островам. Спустись
К погрязшим во грехах, ободри их
Высоким подвигом долготерпенья.
Могучим словом и усердным делом
Вдохни надежду в робкие сердца.
Объедини блуждающих в пустыне
Друг с другом и сплоти их вкруг себя.
Восстанови, чего лишилась здесь,
Свой род, свой край и княжество свое.
Евгения
Ты в силах сделать, что повелеваешь?
Монах
Я это сделал! - К диким племенам
Я в юности поплыл по доброй воле.
Я кротость внес в суровые их нравы,
Бессмертие - в глухую пропасть: в смерть.
О, если б не поддался я желанью
Напрасному - отечеству служить,
Я мерзости б не встретил запустенья,
Утонченного блуда в стогнах града,
Преступного разгула себялюбья!
Я к месту дряхлой немощью прикован.
Привычкой давней, роком, может быть,
Не пощадившим старости моей.
Ты молода, от всех свободна уз;
Беги от места гиблого! Что днесь
Несчастьем ты считаешь, то поздней
Воспримешь ты как благо. Но спеши!
Евгения
Скажи ясней, чего страшишься ты?
Монах
Грядущее нам предстаёт в ночи.
Ближайшего и то нельзя прозреть
При свете дня ни глазом, ни умом.
Когда я прохожу в дневное время
Неспешно по роскошным площадям,
Гляжу на башни грозные, на храмы
Священные, на мачты кораблей,
Стоящих на причале в людном порте,
Мне кажется: всё это на века
Построено и пригнано. И толпы,
Снующие в трудолюбивом рвенье,
Мне представляются все тем же людом,
Незыблемо в бессчетных обновленьях
Хранящим свой, нам всем знакомый, лик.
Но только в час полуночный в моем
Сознании встает виденье града,
Как тут же вихри подымают вой,
Земля дрожит, шатаются твердыни,
Каменья падают из прочных стен,
И в крошево, в зыбучий прах времен
Распался город. Те, что уцелели,
Взбираются на вновь возникший холм,
И под любой развалиной - мертвец.
Стихию обуздать невмоготу
Согбенной, обезлюдевшей стране,
И хляби, набегая вновь и вновь,
Песком и илом засыпают бухту!
Евгения
Обезоружив человека сном,
Пустым виденьем ночь его пугает.
Монах
Ах! Слишком скоро на злосчастья наши
Направит солнце помутневший взор!
А ты беги! Тебя твой добрый гений
От здешних бед упас. Но поспеши!
|