Комментарии Н.Вильмонта
Гете работал над «Фаустом» на протяжении почти всей своей писательской жизни, с 1772 по 1831 год.
Посвящение
«Посвящение» к «Фаусту» сочинено 24 июня 1797 года. Как и «Посвящение» к собранию сочинений Гете, оно написано октавами - восьмистрочной строфой, весьма распространенной в итальянской литературе и впервые перенесенной Гете в немецкую поэзию. «Посвящением» к «Фаусту» Гете отметил знаменательное событие - возвращение к работе над этой трагедией (над окончанием первой ее части и рядом набросков, впоследствии вошедших в состав второй части).
[1] Им, не услышать следующих песен,
Кому я предыдущие читал. - Из слушателей первых сцен «Фауста» умерли к этому времени (1797): сестра поэта Корнелия Шлоссер, друг юности Мерк, поэт Ленц; другие, например поэты Клопшток, Клингер, братья Штольберги, жили вдали от Веймара и в отчуждении от Гете; отчуждение наблюдалось тогда и между Гете и Гердером.
Театральное вступление
Написано в 1797 (1798?) году. Комментаторами считается подражанием драме индийского писателя Калидасы «Сакунтала», которую Гете расценивал как «одно из величайших проявлений человеческого гения». Во всяком случае, и драме Калидасы предпослан пролог, в котором происходит беседа между директором театра и актрисой.
[2] Кто с бурею сближает чувств смятенье? и т. д. - Гете дает здесь краткую характеристику трех основных жанров поэзии: «Кто с бурею сближает чувств смятенье» характеризует драму: «Кто грусть роднит с закатом у реки» - эпос;
«Чьей волею цветущее растенье
На любящих роняет лепестки»
- лирику.
Пройдя все ярусы подряд,
Сойти с небес сквозь землю в ад.
- Директор имеет в виду не путь Фауста и его гибель (в духе старой народной книги о докторе Фаусте), а широту замысла трагедии, действительно обнимающей и землю, и небо, и ад.
Пролог на небе
Этот второй пролог писался в 1797-1798 годах. Закончен в - 1800 году. Как известно, в ответ на замечание Гете, что байроновский «Манфред» является своеобразной переработкой «Фауста» (что, впрочем, нисколько не умаляло в глазах Гете творения английского поэта), задетый этим Байрон сказал, что и «Фауст», в свою очередь, является подражанием великому испанскому поэту-драматургу Кальдерону (1600-1681); что песни Гретхен не что иное, как вольные переложения песен Офелии и Дездемоны (героинь Шекспира в «Гамлете» и «Отелло»); что, наконец, «Пролог на небе» - подражание книге Иова (библия), «этого, быть может, первого драматурга». Гете познакомился с Кальдероном значительно позже, чем взялся за работу над «Фаустом», и едва ли когда-либо находился под влиянием испанского поэта. Монологи и песни Гретхен только очень косвенно восходят к песням и монологам Офелии и Дездемоны. Что же касается книги Иова, то заимствование из нее подтверждено самим Гете: «То, что экспозиция моего «Фауста» имеет некоторое сходство с экспозицией Иова, верно, - сказал Гете своему секретарю Эккерману, обсуждая с ним отзыв Байрона, - но меня за это следует скорее хвалить, чем порицать». Сходство обеих экспозиций (завязок) тем разительнее, что и библейский текст изложен в драматической форме.
[3] В пространстве, хором сфер объятом,
Свой голос солнце подает,
Свершая с громовым раскатом
Предписанный круговорот. - В этих стихах, как и в первом акте второй части «Фауста», Гете говорит о гармонии сфер - понятии, заимствованном у древнегреческого философа Пифагора (580-510 гг. до н. э.).
[4] Как пресмыкается века
Змея, моя родная тетя. - Змея, в образе которой согласно библейскому мифу сатана искушал праматерь Еву. |