| |
Набожный бедняк на смертном ложе,
Что я завещаю молодежи —
Вам, о братья, столько мне отдавшим,
Старость одинокую питавшим?
Если едет окруженный свитой
Царь в одежде, золотом расшитой,
И вельможи в золото одеты,
И на всех, как звезды, самоцветы,
Разве зависть вас обуревает?
Разве не прекрасней выплывает,
Озаряя Дарнавенд и горы,
Солнце утром на крылах Авроры?
Кто, когда отвел глаза при этом?
Сотни раз был озарен рассветом
Мой восторг, и чувство мной владело,
Будто с солнцем празднично и смело
Воспарял я к трону Всеблагого,
Чтоб назвать творца всего живого
И вершить в лучах его сиянья
Вышних сил достойные деянья.
Но когда мне тьма глаза слепила,
Столь был светел полный круг светила —
Грудь бия, на землю, как на ложе,
Лбом вперед, я падал в смутной дрожи.
И теперь завет мой — без изъятья
Всем, кто хочет, всем, кто помнит, братья:
Каждодневно — трудное служенье!
В этом — веры высшей откровенье!
Чуть рожденный дернул ручкой, ножкой,
Дайте солнцу любоваться крошкой,
Чтоб оно огнем его омыло,
Чтоб, как милость, он встречал светило.
Мертвецов живые отпевайте,
Праху и животных предавайте,
В землю, в землю — с тем же чувством истым
Все, что вам покажется нечистым.
Чистое да будет вашей нивой,
Будет солнцу люб ваш труд счастливый.
Лес сажайте в правильном порядке —
Больше света при такой посадке.
|
|
Пусть вода, служа вам, как владыкам,
Чистой, свежей льется по арыкам.
Зендеруд, как чистым он родится,
Должен чистым в море с гор излиться.
А канавы надо рыть умело,
Чтоб вода в потоке не слабела,
Гадов разных, аир да осоку,
Эту нечисть — вон их! Что в них проку?
Там, где чисты и земля и воды,
Солнце лучше греет наши всходы,
Где построен труд умно и здраво,
Всходит жизнь, а жизни честь и слава!
Труд закончен — вновь за труд смиренный,
И очищен будет лик Вселенной.
А тогда вы, как жрецы, дерзните
Образ бога изваять в граните.
Где огонь, там радость, там улыбки,
Ночь светла, и члены тела гибки,
Над огнем вкуснеют в жарком токе
И животных и растений соки.
Собран хворост — ликованью время!
Каждый сук — земного солнца семя.
Собран хлопок — возликуйте вдвое:
То фитиль, и в нем — Оно, святое.
В каждой лампе вспыхнет та же сила
Отблеском верховного светила,
И судьба не возбранит вам, дети,
Чтить престол господень на рассвете.
Там живого бытия начало,
Духом чистых высшее зерцало.
Там орбита всех орбит, быть может,
Для всего, что божью славу множит.
Я покину берег Зендеруда,
Чтоб взлететь на Дарнавенд отсюда
И, встречая солнце, в те мгновенья
Людям посылать благословенья.
|
‹1814-1818›
Комментарии
Завет староперсидской веры — Парсы — персидские огнепоклонники, бежавшие в Индию от преследований сторонников исламской религии. Гете было близко в их верованиях то, что их почитание богов основывалось на созерцании природы. «Молясь творцу, они обращались к восходящему солнцу как явлению наиболее разительному своим великолепием, — писал Гете. — Новорожденному ребенку было уготовано огненное крещение в таких лучах, и в течение целого дня, на протяжении жизни, парс видел себя сопровождаемым первосветилом во всех своих действиях». В толковании Гете религия огнепоклонников сближается с его собственной философией природы в последние годы жизни. Дарнавенд (Демовенд) — самая высокая вершина Эльбруса; по священной книге персов — обитель бога солнца Митры и рай для праведников. Праху и животных предавайте… — Мусульмане оставляли животных без погребения. Зендеруд — «Живая вода», река около Исфагани, где жили парсы-огнепоклонники, создавшие систему оросительных каналов.
|
|
