О моей поре счастливой Рассказать теперь должны вы.
XII
С Виа Фламиниа шум голосов ты слышишь, голубка? Это жнецы побрели с дальних полей по домам С шуткой, со смехом: жатву убрали для римских хозяев, Тех, кто сам небрежет свить для Цереры венок. Праздник теперь не справляют богине, что нам золотую, Вместо сырых желудей, в пищу пшеницу дала. Мы же вдвоем, в тиши отметим радостно праздник: Любящая чета — тот же согласный народ. Слышала ль ты когда о таинстве древнем, пришедшем Из Элевсина в Рим за триумфатором вслед? Установили греки его, и греки взывали Даже в Риме: «Войди, смертный, в священную ночь!» Не подойдет и близко профан, новичок же, бывало, Трепетно ждет, облачен в белое — знак чистоты. Вводят в храм. Сквозь рой невиданных чудищ бредет он, Ошеломленный, и мнит: «Я не во сне ли?» В ногах Змеи кишат. Чередой, в венках из колосьев — у каждой Запертый ларчик в руках — девушки мерно идут. С глубокомысленным видом гундосят жрецы, ученик же, Еле скрывая страх, жадно глядит на огонь. Лишь после всех испытаний откроется и неофиту Для посвященных живой, спрятанный в образы смысл. В чем же тайна? А в том, что однажды Великая Матерь Милостиво снизошла ласку героя познать, Критского юношу Иасиона, царя-землепашца, Скрытым дарам приобщив плоти бессмертной своей. Счастье в Крит пришло! Богини брачное ложе Заколосилось, взошел тучный на нивах посев. Весь же прочий мир изнемог. Забыла Деметра В жарких утехах любви свой благодетельный труд… Внемлет сказке, дивясь, посвященный, украдкой подруге Знак подает — а тебе внятен, любимая, знак? Этот раскидистый мирт освятил нам укромное место, Миру не будет вреда, если мы жар утолим.
XII. Виа Фламиниа — Фламиниева дорога, одна из тех, что вели в Рим. Описывается праздник в честь Цереры — богини плодородия. Элевсин — греческий город, где возник таинственный культ богам (Элевсинские мистерии); Гете сочетает здесь в описании черты Элевсинских мистерий с римскими праздниками урожая. Иасион (Ясион) — критский бог земледелия; Великая Матерь — Церера. |