Значительная, хорошо составленная и содержащаяся в чистоте библиотека повергает в изумление посетителя, и даже совершенно чужой, не знакомый с местными условиями посетитель обязательно подумает: «Каков же должен быть дух, способный внести жизнь в подобный организм и сохранить его дееспособность?» Его королевское высочество великий герцог в течение многих лет при самых неблагоприятных обстоятельствах проявлял живое участие к этому делу, а облеченный высочайшим доверием господин тайный советник Шлейермахер сумел привести в порядок и сохранить все то, чем мы теперь восхищаемся.
Далее воздается должное деятельным художникам, а также главному архитектору господину Моллеру, которому мы обязаны тем, что стремление сохранить памятники старины находит поддержку и признание. Упомянуто и о намерении господина Примавези сделать с натуры и опубликовать зарисовки земель по Рейну, начиная от его истоков; впрочем, о заслугах этого художника можно было бы сказать и больше.
В сообщении о Гейдельберге путешественник не намерен останавливаться ни на расположении города, ни на значительной роли университета, ни на любезности тамошнего общества. Он прежде всего обращается к собранию Буассерэ и рассказывает историю ее возникновения; притом начинает он свой рассказ с далекого прошлого. Сначала речь пойдет об унизительном состоянии государства и упадке искусства в период последних римских цезарей. Подробно останавливается автор и на значении христианской религии как хранительницы искусства, но вместе с тем указывает и на ту закостенелость, которая господствовала в искусстве Византии. Однако следует признать, что Византия еще сохраняла память об античном искусстве и оказывала серьезное воздействие на весь образованный мир. Но вот мы достигли нижнего Рейна, где также были византийские художественные школы. При этом следует обратить внимание на ряд благоприятных обстоятельств. Здесь жила и страдала юная принцесса со своими дамами, жил и страдал юный герой со своими рыцарями.
Мы считаем, что нидерландским художникам повезло в том отношении, что они вынуждены были принять в качестве национального сюжета такую благодарную тему, как поклонение волхвов ребенку на коленях матери в жалкой хижине.
Подробно показано, как в XIII столетии тусклая и сухая византийская живопись вытесняется радостным восприятием природы; причем это не подражание отдельным чертам действительности, а постижение всей прелести чувственного мира, открывшейся взору художника.
Материальные и технические особенности таких полотен — золотой фон, вдавленные нимбы вокруг голов святых, сверкающая металлическая поверхность, часто тисненная на манер шпалер причудливыми цветами или как бы преобразованная с помощью коричневых контуров и различных оттенков в позолоченную резьбу. По этим признакам можно безошибочно определить, что картина написана в XIII веке.
В собрании Буассерэ следует отметить изображение святой Вероники;[19] композиция, по-видимому, византийская, но написана картина мягкой, светлой кистью нидерландского мастера. Поскольку описание не виденной ранее картины никогда не может дать должного представления о ней, здесь читателю предлагается ее контурное изображение. Далее указывается и на достоинства больших полотен, написанных в такой же или близкой этому манере.
И, наконец, алтарная картина Кельнского собора, в которой также сохранена византийская композиция, но это вполне портретная живопись; здесь художник уже становится на путь воспроизведения природы. Эта картина заслуживает самого пристального внимания; хотелось бы только предостеречь от преувеличенных восторгов, слащавых песнопений и мистической экзальтации, способных отвратить от нее подлинных знатоков. Картина написана в 1410 году, то есть в эпоху расцвета творчества Ван Дейка.[20] Тем самым, знакомя с творчеством современников этого выдающегося мастера, она в какой-то степени помогает нам понять, откуда идет непостижимое совершенство работ Ван Дейка. Картина Кельнского собора была названа осью, вокруг которой вращалось раннее нидерландское искусство на подступах к новому времени; работы Ван Дейка мы решительно относим к эпохе полного переворота в изобразительном искусстве. Уже в ранних византийско-нижнерейнских картинах, в технике тисненых шпалер иногда обнаруживается, правда, еще беспомощное, стремление к перспективе; в алтарном изображении перспективы нет, так как оно полностью замкнуто чистым золотым фоном. Ван Дейк решительно отказывается от тиснения, а равно и от золотого фона; открывается свободное пространство, внутри которого портретны не только главные, но и второстепенные фигуры: их лица, позы и одежда, даже окружающие их предметы списаны с натуры. Громадная заслуга Ван Дейка состоит в том, что он если и не открыл живопись маслом, то, во всяком случае, усовершенствовал и, обладая силой духа и талантом, сумел сделать ее достоянием многих. После того как мы по необходимости кратко остановились на творчестве Ван Дейка и его заслугах, дальнейшие подробности здесь, пожалуй, излишни.
В заключение отметим, что публике обязательно должны быть предложены хотя бы контурные изображения картин, о которых идет речь, как это сделано в первом выпуске, где говорится о святой Веронике, ибо в противном случае все сведется к пустой болтовне и пересудам, а для этого не нужны ни природа, ни искусство.
Здесь мы остановимся и обещаем в следующей части подобным же образом рассмотреть остальные сокровища коллекции Буассерэ, выявить оригинальный характер подлинной германской школы в творчестве таких выдающихся художников, как Хемлинг,[21] Израель ван Мехельн,[22] Лука Лейденский,[23] Квентин Массейс[24] и многие неназванные; напротив, в творчестве Скореля,[25] Хемскерка,[26] Шварца[27] и других, безусловно, присутствует итальянское влияние, от которого нидерландские художники впоследствии отказались, перейдя к воспроизведению природы с таким же благочестивым рвением, с каким их предшественники следовали священным традициям.
Автор надеется побывать и на Верхнем Рейне, чтобы постичь своеобразные особенности художников южных земель Германии, стремясь выявить различие, даже противоположность обеих названных школ, которые только в совокупности могут создать правильное представление о подлинно немецком искусстве. Тем самым он рассчитывает способствовать предотвращению национальных раздоров и споров, а там, где таковые возникли, помогать их счастливому разрешению.
Далее, мы хотели бы внимательно ознакомиться с сокровищами земель, расположенных к востоку и к югу от тех, которыми мы здесь занимались. Автор не считает возможным заранее перечислить тех достойных людей, деятельность которых связана с этими областями; однако трудно удержаться от добрых пожеланий жителям Верхнего Рейна в связи с тем, что среди них живет и работает господин Гебель,[28] писатель, проникнутый пониманием подлинного значения особенностей своей родины; с высот культуры он обозревает окружающую его страну и, уподобив свой талант некоей сети, улавливает своеобразные черты своих сограждан и современников, а затем демонстрирует их, увеселяя и поучая толпу.
Еще автор благодарит судьбу за то, что в Гейдельберг возвращаются столь важные для изучения поэзии раннего периода источники, подробно описывает вновь обнаруженный первоначальный план собора и останавливается, насколько ему позволяет место, на характеристике братства каменщиков, а в заключение подводит итог многим радостным и обнадеживающим событиям.
Переплет, соответствующий содержанию книги, служит ей украшением. Автор надеется, что эта первая часть его труда будет доброжелательно принята, — ведь, по существу, она не более чем изъявление благодарности за все то прекрасное, что было предложено вниманию путешественника на Рейне и Майне, и это послужит стимулом для продолжения. В середине марта первый выпуск, о котором здесь идет речь, выйдет в свет.
1816 |
