| |
Не взыщите с нас сурово,
Если ереси мы учим!
Заглянув в себя глубоко,
Мы на все ответ получим.
Про себя давно решил я:
Человек, собой довольный,
Ждет душевного покоя
В небесах, как в жизни дольной.
Чем, бывало, дух мой нищий
Ублажал себя беспечно,
Те же радости он ищет
Обрести теперь навечно.
Сад в цвету и плод созрелый,
Нестареющие жены,
Как живым, равно приятны
И душе омоложенной.
И былых друзей и новых,
Всех созвал бы я на встречу
И на языке немецком
Их приветил райской речью.
Свой у ангелов, однако,
Диалект, пришельцам ясный:
Здесь склоняют розу с маком
Без грамматики прекрасно.
|
|
Хорошо б духовным взором
Нам пройтись по далям вышним,
Тот испить восторг, в котором
Станет звук и звон излишним!
Звон и звук! Едва их путы
Разорвет, воспрянув, слово,
Ощутишь себя как будто
Бесконечным в жизни новой.
Если всем в замену чувствам
Есть в раю одно в припасе,
Я пяток земных, клянусь вам,
За него отдать согласен.
С ним проникну я, возможно,
В наивысший круг, который
Весь проникнут словом божьим,
Вечным словом животворным.
Не влекомым ввысь, в извечный
Лик Любви взирая, здесь нам
Обрести покой конечный:
С ней сольемся, в ней исчезнем!
|
‹1814-1818›
Комментарии
В примечаниях к «Дивану» Гете писал, что «эта область магометанской веры имеет еще много чудесных мест, раев в раю, где всякий был бы не прочь прогуляться и не прочь поселиться. Так, здесь пленительно переплетаются шутка и серьезность, и преображенная повседневность снабжает нас крыльями для достижения высшего и наивысшего».
|
|
